Огромное, играющее светом как азиатский небоскреб иллюминацией здание музея Гуггенхайма из камня, стекла и титановой чешуи общепризнанное украшение современного центра Бильбао, катализатор его туристического возрождения. Как и кучевому облаку с арсеналом метаморфоз, строению можно приписать схожесть с самыми разными предметами нашего быта и фантазий. Музей похож на корабль, земной или космический, развивая идеи, – в равной степени распускающийся цветок, пирожное, шляпа от кутюр. Плавные и остроконечные как мачты купола крыши – наполненные ветром паруса, пологие стены как борта, сомкнувшиеся в острый нос, и все вместе ковчег с грузом художественных экспонатов.

Титановая крыша музея. Здание спроектировано американско-канадским архитектором Фрэнком Гери, для посещения открыто в 1997 году.
Августовским полднем уличные столики музейного кафе были забиты как бывают забиты пляжные места в это же время на Ланжероне, что творилось внутри можно было предположить, но лучше не думать, а идти. Вот и люди большими и малыми группами шли постоянно, но очереди не было – кассы работали оперативно, при этом каждого посетителя нагружали специальным «экскурсофоном». Сделанной в подобии раскладного телефона, простой и интуитивно понятной штукой с возможностью выбрать один из 5 языков. Автономный, мобильный, не надоедливый личный экскурсовод, не подгоняет и уже оплачен, тренд, который все больше и больше заходит в музеи. Пользоваться легко. Набираешь на клавиатуре номер инсталляции (картины, скульптуры) жмешь кнопку вызова и гаджет читает из сети в режиме онлайн историю работы, выводит на дисплей картинку для идентификации рассказа с запросом. Удобно не вычитывать с бумажек на стекле, а слушать истории и перемещаться по залу. Информация на табличках сведена к имени и годам жизни автора, названию и году создания. Так там все и ходят, прикладывая трубки к уху, не проговаривая «алло».

Экскурсофон в руке.Человек в спирали. Цифровая стена в синем.
Даже не попав в галереи, вокруг есть что оценить. Скульптуры и инсталляции под открытым небом, мост напротив музея и панорамы вокруг отнимут существенную часть городской прогулки. В этом значении примоэкспонат – паучок на набережной Нервьона, как само сооружение для Бильбао, металлический арахнид стал узнаваемым символом музея. Пруды не разгадать до той поры пока с шипящим придыханием из-под кромки карниза не вырвутся теплые облака рассеянной воды. Второй символ, собирающий не меньшие очереди для фото, сложенная из цветов всей радужной палитры статуя щенка авторства Джеффа Кунса.

Пруды, паук, река Нервьон августовским днем.
Самая высокая цена билета среди музеев города оправдана количеством и качеством галерейного собрания, подумал я имея ввиду три бокала Guinness или все остальное, и деньги на бочку…то есть на кассу. Внутренняя организация не обойдена стороной в угоду его сиятельству фасаду. С возможностью видеть через стеклянные стены город и набережную, приходит ощущение легкости внутреннего пространства. Высокие первый и второй уровни могут вместить претенциозные по размерам экспонаты. География уровней подобна парафиновым лужам, застывшим, а затем выложенным слоями вокруг до самой крыши пустого холла. Проходятся по кругу и мимо галерей с выставками по тематике, стилю или автору. В галереях могут быть объединены лишь в тематическом плане как временные выставки представители совершенно разных эпох. Постоянное собрание музея преимущественно составлено из работ XX и уже XXI века.
Одна из главных и самая габаритная скульптурная экспозиция в музее находится в специальной, площадью с футбольное поле, галерее Арцелор. «Суть времени» – о вселенной, космосе и сути (ну а что же?! а как же?!) времени при спонсорстве сталелитейного магната Лакшми Миттал скульптор Ричард Серра выдумал длинные, да в два с половиной человеческих роста железяки – спирали, зигзаги, дуги, среди которых люди с удовольствием блуждают и украдкой, пока не видят, иначе не сказать, – надзиратели, фотографируются. Показывая суть, объекты поржавели в разные оттенки коричневого, но это не убавило у посетителей интереса пробираться и протираться к центру фигур, раздумывая о времени или о том, что же окажется в центре металлического кренделя?
В одной из галерей у стены раскрывали глаза на “другой мир” посетители с понятиями далекими от реальности постсоветского пространства. В серии из двух десятков фотографий “Чай, кофе, капучино” Б. Михайлов сделал так, что даже не читая табличку, узнавалось наше. Да и как можно ошибиться в желтых маршрутках, парнях на корточках и вывесках «Хліб»?

Постамент для Пикассо и “Чай, кофе, капучино”. В галереях можно найти кинозалы или мониторы, там показывают короткометражки о том, как сделано, при каких обстоятельствах додумано до ручки, как пал до кисти и мольберта. Можно что-то послушать как женщина на кубе.
После всего, мне ближе фантазии Дали и Матиса, чем скульптура мужчины с ягненком или картины кисти Пикассо, все это и много больше чем можно подумать – Музей Гуггенхайм. Там можно часами сидеть в залах, рассматривать каждый номер, пытаясь понять, где, например, среди геометрического нагромождения спряталась “Женщина на кресле”, и если так, то голова? Так и проскочить, не уловив ровным счетом ни тона, ни авторства. Слишком сложно и не цель перечислять обитателей закольцованных галерей, ведь Испания относительно рядом. Щенка и паука можно увидеть от первого лица, при желании и с помощью лоукостов, а я точно рекомендую музей, Бильбао и приморские окрестности для летнего европейского отпуска.